МИНИСТЕРСТВО ФИНАНСОВ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

от 10 февраля 2021 года

А.В.Сазанов в интервью KPMG: Налогообложение должно быть справедливым

Сазанов Алексей Валерьевич Статс-секретарь - заместитель Министра

2020 год запомнился многочисленными и масштабными корректировками российского налогового ландшафта, который еще никогда не менялся с такой скоростью. О причинах пересмотра налоговых соглашений с транзитными юрисдикциями, перспективе денонсации СИДН с Нидерландами, подходах Минфина к настройке налогового режима для резидентов САР, будущем "сквозного подхода", доработке налога на имущество и продлении моратория на учет убытков статс-секретарь - заместитель министра финансов РФ Алексей Сазанов рассказал в интервью партнеру, руководителю департамента налогового и юридического консультирования КПМГ в России и СНГ Михаилу Орлову.

Налоговые изменения 2020 года лучше всего описывает сравнение с тектоническими сдвигами. Не могу не спросить о том, чем они были вызваны. Это реакция государства на непростую экономическую ситуацию, вызванную пандемией, или глобальное видение налоговой политики сформированным год назад правительством?

Наша страна, как и другие государства, столкнулась с пандемией коронавируса. И, конечно, на вызванный этим экономический спад нужно было реагировать. Для того, чтобы помочь экономике восстановиться и выйти в дальнейшем на устойчивые темпы развития, были необходимы ресурсы. Это потребовало мобилизации всех средств. В первую очередь именно на эти цели были направлены те меры, которые мы предприняли в прошлом году с точки зрения корректировки налогового законодательства.

Означает ли это, что, когда мы преодолеем сложности, связанные с пандемией, налоговая система вернется к состоянию 2020 года? Будут ли понижены ставки по ряду налогов, возвращены льготы? Или эти изменения будут носить долгосрочный характер?

Я бы отметил, что у нас была достаточно сбалансированная налоговая политика в 2020 году, она не сводилась исключительно к повышению ставок. Да, с одной стороны, были отрасли, на которые мы увеличили фискальную нагрузку. Но одновременно с этим мы снизили налоговую нагрузку на те отрасли, которые в долгосрочной перспективе будут создавать базу для развития экономики, станут ее долгосрочными драйверами - в первую очередь это касается ИT-индустрии, малого и среднего бизнеса. Если после преодоления последствий пандемии появятся дополнительные доходы бюджета и будет потенциал для снижения налоговой нагрузки, конечно, можно будет рассмотреть вопрос направления этих ресурсов обратно в экономику, в том числе через налоговое стимулирование.

Мы международная компания, поэтому нас больше всего интересуют международные налоги, а прошлый год был очень богат на изменения в этой области. Достигнуты соглашения о пересмотре СИДН с Кипром, Мальтой, Люксембургом, но новость о возможной денонсации соглашения с Нидерландами стала неожиданностью. Как проходят переговоры с голландской стороной?

С коллегами из Голландии мы пошли по тому же пути, что и с Мальтой, Люксембургом и Кипром. Им были предложены абсолютно те же условия, что и этим странам, которые с ними уже согласились. Но, к сожалению, взаимопонимания с Нидерландами относительно условий корректировки СИДН пока нет. Они по-прежнему настаивают на сохранении отдельных каналов вывода доходов из России по низким ставкам. Для нас это неприемлемо, поэтому из-за отсутствия прогресса в переговорах нам пришлось приступить к процедуре денонсации соглашения. В настоящий момент практически завершено межведомственное согласование законопроекта о денонсации, он сейчас находится в Минюсте. Когда мы получим заключение Минюста, направим его на рассмотрение в правительство. Думаю, что уже в феврале будем готовы внести законопроект в Госдуму.

Денонсация соглашения неизбежна? Это уже решенный вопрос или у голландцев еще есть время для того, чтобы занять более конструктивную позицию?

Это не решенный вопрос, стремления во что бы то ни стало расторгнуть соглашение с Нидерландами у нас нет. Дело в том, что мы предлагаем всем странам одни и те же равные условия, не настраиваем их под каждую отдельную юрисдикцию. Эти условия согласованы на всех уровнях власти. В случае, если какая-то из стран с ними не согласна, остается одна альтернатива - денонсация СИДН.

Если коллеги из Голландии изменят свою позицию, мы сможем остановить процесс денонсации. Но на данный момент их позиция остается прежней, поэтому мы идем по пути расторжения СИДН.

Как обстоит ситуация с Люксембургом, который не ратифицировал в срок изменение ставок по СИДН? Планируется ли в связи с этим применение к этой стране "репрессивных мер"?

Действительно, в 2021 году продолжит действовать прежняя редакция налогового соглашения с Люксембургом. Российская сторона успела ратифицировать протокол об изменении СИДН, коллеги из Люксембурга этого пока не сделали. Мы ожидаем, что это произойдет в ближайшее время, но все изменения вступят в силу уже 1 января 2022 года. Никаких радикальных мер вроде денонсации мы сейчас не обсуждаем.

Минфин заявлял о том, что изменению подлежат соглашения только с "транзитными" юрисдикциями. Правильно ли я понимаю, что по остальным соглашениям - например, с Германией, Францией, США - подобные изменения не планируются?

Да, совершенно верно. Мы выбирали юрисдикции, с которыми будем корректировать налоговые соглашения, исходя из того, что через эти страны в Россию возвращается капитал, косвенно относящийся к российским компаниям или предпринимателям. Если речь идет об иностранных инвестициях и капитал изначально находился в той стране, откуда он направлен в Россию, был заработан там, то мы не планировали пересматривать такие соглашения. Германия, Италия, Китай или другие крупные экономики - для нас это стратегические инвесторы, это новый капитал, который приходит в Россию, и с данными странами мы пересматривать соглашения не будем. Это касается любых иностранных инвестиций, кроме, как я уже сказал, стран-транзитеров.

Не менее остро строит* вопрос о будущем "сквозного подхода". В прошлом году долго обсуждались поправки в НК РФ, которые позволили бы применять пресловутый "сквозной подход" и СИДН с той страной, резидентом которой является фактический получатель дохода. Однако Минфин инициировал поправки, исключающие возможность модифицировать, сделать "сквозной подход" более доступным и простым. Почему? Вы воспринимаете его как нечто вредное для налоговой системы?

* Текст соответствует оригиналу. - Примечание изготовителя базы данных.

Я не рассматриваю "сквозной подход" как что-то вредное для налоговой системы. Но, конечно, бизнесу надо упрощать структуру владения. Если посмотреть в долгосрочной перспективе, то все просто: хотите применять налоговое соглашение - инвестируйте из тех юрисдикций, где находится фактический получатель дохода. Создавать, как слоеный пирог, цепочки компаний и при этом пытаться претендовать на льготы, на пониженные ставки, предусмотренные соглашениями, - это по меньшей мере странно.

С другой стороны, мы понимаем, что это исторически сложившаяся система и одномоментно, за год или два, ее не изменить. Поэтому в среднесрочной перспективе, на промежуточном этапе, пока не будет упрощена структура владения, мы готовы рассматривать "сквозной подход" как возможность для добросовестного бизнеса инвестировать в Россию. Готовы с бизнесом и экспертным сообществом обсуждать донастройку тех инструментов, которые в течение какого-то периода времени позволят инвестировать в Россию и применять пониженные ставки в соответствии с соглашениями.

Правительство неоднократно заявляло о том, что необходимо проанализировать эффективность применения налоговых льгот и пересмотреть подходы к поддержке ряда отраслей. Однако на протяжении последних пяти лет набор льгот практически не меняется. В то же время появляются преференциальные режимы, где присутствует налогообложение как стимулирующий фактор. Являются ли для Минфина налоги тем инструментом, который можно использовать для поддержки экономики?

Конечно, налоговое стимулирование - это одна из мер поддержки. И здесь в каждом конкретном случае, в каждой конкретной отрасли надо грамотно подбирать те инструменты поддержки, которые есть у государства. Это может быть бюджетная или налоговая поддержка, регуляторные послабления. Каждый случай уникален. Если того будет требовать ситуация, конечно, Минфин готов обсуждать это.

Один из упомянутых мной преференциальных режимов - это САР. Насколько я понимаю, Минфин не планирует менять законодательство, чтобы этим инструментом могло воспользоваться большое число компаний, чтобы доходы, выплачиваемые из международных компаний за рубеж, освобождались от налогов либо облагались по пониженным ставкам?

В сегодняшних условиях, когда мы боремся с пандемией и необходимо мобилизовать все ресурсы для восстановления экономики, позволить без уплаты налогов выводить за рубеж заработанную в России прибыль от активной деятельности мы не можем.

Цель донастройки налогового режима в САР - привлечь в Россию те холдинговые структуры, которые сейчас находятся в транзитных юрисдикциях, чтобы они инвестировали из нашей страны. Не стимулирование создания в САР новых компаний, а по сути деофшоризация экономики - возврат бизнеса, который раньше в силу сложившейся системы налоговых соглашений был зарегистрирован в иностранных юрисдикциях.

Мы снижаем ставку на выплату доходов из России для резидентов САР, но, конечно, не можем освободить их от налогообложения полностью. Ставку 10%, которую мы предлагаем, можно назвать балансирующей. С одной стороны, это не совсем освобождение, а с другой - это не 15%, предусмотренные в рамках изменения соглашений с транзитными юрисдикциями. Мы изучили мировой опыт, и я могу вам сказать, что применительно к развитым экономикам это адекватная, привлекательная ставка.

Можно ли ожидать корректировки налога на имущество организаций? Я имею в виду возврат к налогообложению единого объекта по пониженной ставке.

Я думаю, что в той конструкции, которая последний год обсуждалась с бизнесом, мы не сумеем договориться в этом году. Минфин не возражает против создания единой налоговой базы, чтобы не было необходимости делить имущество на движимое и недвижимое со всеми вытекающими сложностями. Но уровень ставки, который предлагается бизнесом, и тот, который бы устроил регионы, - слишком разный. И я не вижу возможности за один год сблизить позиции сторон по этому вопросу. Возможно, в процессе обсуждения возникнет консенсус, какая-то иная конструкция, которая позволит решить проблему с налогом на имущество организаций. Будем работать.

Еще один очень болезненный вопрос для бизнеса - это ограничения на право учета убытков при исчислении налога на прибыль. Планирует ли правительство выйти с инициативой о продлении на ближайшие годы истекающего в 2021 году моратория на учет убытков?

Регионы, естественно, выходят с такой инициативой. Бизнес, соответственно, пишет письма о том, что против. Поскольку Минфин стоит на страже доходов, в том числе и региональных бюджетов, мы, конечно, будем поддерживать инициативы субъектов РФ о пролонгации данной нормы хотя бы на три года. Но окончательное решение будет за правительством. Я не берусь сейчас предсказать его.

В прошлом году был расширен периметр участников НДД. Планируется ли его увеличение в 2021 году?

Нет, не планируется. Я думаю, что следующее решение о расширении НДД возможно не раньше 2024 года.

А возврат льгот по НДПИ?

Возвращать адресные льготы мы не планируем, в том числе льготы по НДПИ. Готовы обсуждать перевод отдельных месторождений на режим НДД с 2024 года, когда, надеюсь, уже закончится действие сделки ОПЕК+*, не будет ограничений по добыче и можно будет по максимуму использовать ресурсный потенциал России. Тогда мы будем готовы вернуться к дискуссии, но в рамках режима НДД.

* Текст соответствует оригиналу. - Примечание изготовителя базы данных.

Правильно ли я понимаю, что НДПИ как отмирающий налог будет постепенно замещаться НДД, но с какими-то новыми параметрами?

Он не то чтобы отмирающий. Просто у нас было такое обилие льгот по НДПИ, что эксперты и бизнес справедливо указывали на то, что налог превратился в лоскутное одеяло. НДД позволяет нам систематизировать преференциальные налоговые режимы для различных нефтяных месторождений, и мы будем двигаться в этом направлении.

Несколько лет назад был принят так называемый "налог на Google", когда иностранные технологические компании стали уплачивать российский НДС. При этом многие юрисдикции обсуждают вопрос о налогообложении отдельным налогом прибыли этих компаний. Планируется ли введение такого налога в России?

Вы справедливо отметили, что крупные иностранные цифровые компании зарабатывают прибыль от оказания услуг в России, которая в принципе не облагается сейчас налогом в нашей стране, потому что зачастую у них нет здесь представительств. Поэтому мы будем стремиться изменить ситуацию и облагать эту прибыль налогом. Это глобальный тренд, сейчас идут дискуссии на площадке ОЭСР о создании наднационального налога, который распределялся бы потом между различными странами. Но пока в этом направлении нет ощутимого прогресса, поэтому отдельные страны, такие как Италия, Испания, Англия и Франция, самостоятельно вводят цифровой налог на своих территориях. Мы будем изучать мировой опыт. Например, в Англии первый полноценный год применения цифрового налога закончится 31 марта этого года. Посмотрим на его результаты и будем думать о целесообразности его введения в России. Пока окончательного решения на этот счет нет.

Алексей, есть ли у вас понимание того, что может измениться в налоговой системе? Каким налогам, может быть, будет больше внимания уделять правительство? Чего, в общем, бизнесу бояться?

Бояться нас не нужно. Мы исходим из того, что налогообложение должно быть справедливым. Если в России зарабатывается прибыль от активной деятельности, то она должна облагаться налогами в России. Поэтому компаниям, которые честно исполняют свои обязанности - платят установленные ставки налога на прибыль, не используют агрессивные схемы налоговой оптимизации, - бояться нечего. И я уверен, что добросовестным налогоплательщикам увеличения фискального бремени ждать определенно не стоит.

Электронный текст документа
подготовлен АО "Кодекс" и сверен по:
Официальный сайт Минфина России
minfin.gov.ru, 10.02.2021